История, присланная для конкурса Страшные истории Якутии.
Анна смотрелась в зеркало. Короткие, совсем седые волосы, морщинистое лицо, Баба Яга и только. Анна усмехнулась: а ведь когда-то была первой красавицей в районе, парни все пороги оббили, мало их её приемный отец гонял. Как давно это было, как будто во сне. Нет, лучше не смотреться в зеркало, забыть, всё забыть. Всё, кроме одного: завтра приезжает в гости сын. Любимый, выстраданный… Единственный. Анна сама, своими руками, отдала сына на воспитание в чужую семью. Выла ночами, рвалась душой и сердцем туда, в далекий Якутск, где рос у дальних родственников ее мальчик, ее отрада.
***
…Они пришли ночью. Короткий одиночный выстрел – и злобный лай Батаса прервался отчаянным визгом. Аанчык испуганно села в постели, вслушиваясь в тревожный гул мужских голосов. Они жили втроем: Аанчык с матерью да еще дальняя родня – сирота Лушка, живущая в семье уже десять лет. Все братья уже умерли, кто по болезни, кто от несчастного случая, а единственная старшая сестра давно вышла замуж, жила с семьей в Абые. Отец еще по осени ушел воевать, а недавно прошел слух, что расстреляли его в Верхоянске как ярого белобандита. Мать каждый день плакала, чего-то ждала, и больше всего боялась наступления ночи. И вот – пришли. Аанчык из-за стены слышала сдавленные рыдания матери и веселый говорок Лушки: знаю, знаю, я всё-всё покажу, так им и надо, кровососам проклятым! Кто кровососы? Они с матерью?! Да что эта Лушка говорит такое? Мать ее в семью приняла, кормила-поила и одевала. Вместо старшей сестры она стала, заменив ту, настоящую, которую Аанчык и помнит смутно, все-таки сестра уехала, когда девочке было всего два года. Да, семья у них была зажиточная. И зерно в амбарах было, и коровы в хотоне, и лошади на дальнем выпасе. Но и работали отец, мать и братья до седьмого пота. Все сами, все своими руками. И Аанчыка с малолетства к труду приучали, хоть и была она младшенькой, любимицей всей семьи. А сейчас – кровососы… Все, что было у них ценного, серебряную посуду и украшения, мать с Лушкой закопали за амбаром. Именно этот схрон и показывала сейчас приехавшим ГПУ-шникам веселая сирота. Мать они увезли с собой, больше Аанчык ее никогда не увидела.
Связываться с девчонкой из семьи расстрелянных кулаков и бандитов никто не хотел. Лушка, получив благодарность за бдительность, жила припеваючи в их бывшем доме, заявив, чтобы «поганая Анька» убиралась куда подальше.
…Через неделю приехал чужой человек, муж ее старшей сестры, и увез с собой.
***
…И опять были ночные гости. Аанчык проснулась в холодном поту, стараясь удержать крик. Нет, только не это! Нет! Старшая сестра и ее муж удочерили Аанчыка, дали ей другое отчество и фамилию. Она росла со своими племянниками, которые называли ее сестрой, и потихоньку забывала свою прежнюю жизнь. Но иногда она, прежняя жизнь, возвращалась – в снах, страшных, мучительных. Или вот как сейчас - в приезде ночных гостей. Но эти гости, или гость, были гораздо тише. И чужой голос был только один, и ничего пугающего в нем не было. Аанчык тихонечко прокралась к занавеске, отделяющей маленькую кухоньку.
- А ну, кто там стоит? Иди сюда! – незнакомый голос уже не пугал, наоборот, успокаивал. – Иди, не бойся.
Аанчык вышла и уставилась на гостя: он был так похож на ее погибшего отца! Гость протянул руку, положил ее на голову девочки:
- О, бедняжка, такая маленькая, а уже столько потерь… И еще потери тебя ждут, страшные потери. Слушай меня, девочка. Вырастешь, выйдешь замуж, дети родятся. Но ни одного твоего ребенка старым не вижу. Всех заберет собачья река[1]. Постарайся ее задобрить, каждую весну корми её молоком. Может, примет Индигирка твой дар, пожалеет. Только не забудь, каждую весну, как только вскроется река ото льда. И не слушай никого, только себя слушай. Ты же не хочешь себе в сватьи Индигирку?
- А кто такая «сватья»? – Аанчык внимательно слушала слова гостя.
- Ну зачем Вы ей это говорите, дядя Костя? – сестра Аанчыка, её приёмная мать, казалось, чуть не плакала.
- Может, получится обмануть судьбу, девочка, ничем больше помочь не могу…
Утром, когда Аанчык проснулась, даже следов ночного гостя не было.
- Кто это был ночью? Откуда он, этот дядя Костя?
Сестра улыбнулась:
- Родственник наш дальний, из Якутска домой идёт.
- Как идёт? Пешком?
- Как он говорит, птицей долетел, рыбой доплыл[2].
***
Анна выросла настоящей красавицей. Да и характер спокойный, ровный, в руках любое дело ладится. К такой грех не посвататься, несмотря на ее темное прошлое. Из всех претендентов выбрала Андрея. Покорил он ее своим бережным отношением и заботой. Жили хорошо, дружно. Четверо сыновей родилось у Анны с Андреем. Никогда не забывала она наказ шамана: каждую весну приносила молоко и задабривала «сватью» Индигирку. В селе все над ней смеялись, называли блаженной.
Но дети подрастали. Сыновьям – комсомольцам и пионерам, спортсменам и активистам было ужасно стыдно за мать, над которой смеялось всё село. И вот, самый старший, Роман, наконец, не выдержал:
- Всё, мать, кончай-ка ты это мракобесие. Сама не позорься, и нас не позорь! На дворе 20 век, люди в космос уже полетели, а ты тут молоком реку кормишь!
Боязно было Анне, но к упрекам сына прислушалась. Да и события на той маленькой кухоньке уже стали забываться, и иной раз она думала: а было ли? Может, привиделось?
Так одна весна прошла, другая, а сыновья все живы-здоровы. Отступил страх перед предсказаньем шамана.
***
Прошло несколько лет. И вот выросли сыновья, совсем взрослые стали. Роман и вовсе жениться собрался. Подали они заявление в сельсовет, созвали гостей.
- Ромка, привет! – заглянул в открытое окно закадычный дружок Санька. – Слушай, самолет прилетел из Якутска, давай сгоняем! Как раз за обед уложимся!
Ромка обрадовался. Самолет из Якутска – это значит, успел брат Мишка к завтрашней свадьбе! Аэропорт в ту пору находился по ту сторону реки, на моторке – совсем быстро.
Парни собрались и спустились к реке. Индигирка сегодня была на удивление спокойной, и Ромка прикинул, что за 40 минут они вполне уложатся.
…Ромкино тело нашли через несколько дней, несколько километров ниже по течению. Мишкино – не нашли вообще. Их друг Санька выплыл, хотя он единственный, кто совсем не умел плавать.
***
Весенняя охота была в разгаре. Васька, третий сын Анны, и его друг Колька, были довольны: уток подстрелили вдоволь. Решили место не менять, отсидеть утреннюю зорьку, и домой, успеть на выпускной экзамен. Где-то недалеко послышались голоса, среди которых ребята услышали знакомый говорок их одноклассника Паны, которого они оба терпеть не могли.
- Давай, тише – Васька пригнулся в кустах, - Пана притащится, всю удачу спугнет.
Колька согласился с другом, и они замолчали, устраиваясь поудобнее, чтобы избежать неприятной встречи.
…Один за другим два выстрела уложили ребят наповал. Когда Пана со своим отцом и дядькой подбежали и поняли, что те, кого они приняли за крупное животное – это двое мальчишек, одноклассников Паны, то их охватил ужас. Отец Паны, человек суровый и решительный, сказал, как отрезал:
- Обоих в реку. Нас здесь не было.
***
Младший, весельчак и главный школьный заводила Димка, после смерти братьев совсем изменился: почернел, замкнулся в себе. Мог часами сидеть на берегу Индигирки и смотреть в воду. Анна следила за ним, караулила. Тревога за младшего давала ей силы жить. Тревога да еще то, что она была беременна.
- Пусть родится, и мы сразу уедем отсюда, подальше от этой собачьей реки, - твердила Анна мужу.
Не уследила. Димка утонул через два дня после того, как Анну выписали из больницы. Несчастный случай или сам он решил, никто не знает. В тот же день мужа разбил инсульт.
***
Анна сама предложила дальним бездетным родственникам забрать ее малыша. Причиной назвала необходимость ухаживать за парализованным мужем. Те с радостью увезли мальчика, официально усыновили.
Каждую весну Анна ходит на берег Индигирки и кормит ее молоком.
И вот, завтра он приезжает. Ее мальчик. Родственники не скрывали, что у него есть другая мама. Они даже писали друг другу письма, и изредка виделись, когда Анне удавалось вырваться на несколько дней в Якутск, оставив мужа на попечении сестер.
Завтра…
***
Иван был единственным сыном Анны, который дожил до 30 лет. 6 октября 1995 г. он пропал на Индигирке, нашли только его перевернутую лодку. Тело искать не стали, помешала шуга.
Все имена изменены.
[1] Собачья река - Индигирка
[2] Когда у шамана Константина Чиркова спрашивали, как он за несколько дней смог добраться из Якутска до Абыя (когда его выпустили из тюрьмы НКВД), он так и отвечал: «птицей долетел, рыбой доплыл»
Автор: Я-Ночка
