Кэт Марсден росла сорванцом. В 18 лет от Британского Красного креста она попала медсестрой на русско-турецкую войну. "Камнем на распутье" стали не смерти и ужасы войны, а встреча с прокаженными болгарами, которым до смерти предстояло увидеть - пока не пришла слепота - как гниет их кожа и отваливаются пальцы . "Счастье, если проказа протекает быстро" - как говорил доктор Кутра у Моэма ("Луна и грош") : "...вы не можете себе представить, какой ужас здешние люди испытывают перед этой болезнью; в старину, если у человека обнаруживалась проказа, они просто убивали его. "
Проказу перестали считать "божьим проклятием" за грехи за несколько лет до той войны , когда норвежец Хансен обнаружил микроб - причину проказы (она же лепра). В 1885 году законом Норвегии, а позже - и других европейских стран, предусматривалась изоляция больных в стационарах или на дому. Сколько тогда было больных - я не знаю. Но даже сейчас, когда придумали лечение проказы, в мире около десяти миллионов больных, десятки тысяч вновь заболевших каждый год и по-прежнему "ленивая смерть" забирает людей.
Тогда же , при отсутствии лечения, при распространении лепры по всему миру, для Кэт "гласом с небес" явилось сообщение о таинственной траве, растущей только в Якутии, которой лечатся местные. И Кэт начала продвигаться на Восток. Переплыв Атлантику, чрез Ближний Восток, по Военно-Грузинской дороге она добралась до Петербурга. По пути сам Луи Пастер подтвердил, что лекарства от проказы нет и у него. Но многочисленные источники подтверждали - Трава есть!
Королева Виктория и императрица Мария Федоровна стали ее "патронессами" в путешествии в Якутию, снабдив рекомендательными письмами. Для Кэт, владеющей только английским и французским ( пригодился только второй, с российскими чиновниками и офицерами), эти письма открыли многие двери. Да и просто обезопасили ее и без того трудное путешествие - многие открыто считали ее как минимум авантюристкой, как максимум - шпионкой.
Оставив заболевшую компаньонку в Тобольске, Кэт дальше до Якутска ехала только с казаком и офицером. Да, так до нее ехали многие: седые академики, амбициозные искатели приключений, ссыльные разных национальностей и вероисповеданий, исследователи разных стран - но одиноких иностранок, едва говорящих на русском, еще не бывало. Вы б решились поехать куда-нибудь в Зимбабве даже сейчас верхом на муле, не зная зимбабвийского?)
В Якутске ей придали еще мужчин - и этот отряд поехал на запад Якутии, в Вилюйск, где было много случаев заболевания и по рассказам, росла чудо-трава...
То, что увидела Кэт, ее потрясло. К тошнотворному сладкому запаху болезни, к обезображенным телам и лицам - тому, что было ей знакомо, здесь добавлялись холод и голод.
"Священник приходил раз в год читать молитвы для скончавшихся в течение года. Все мученики лежали близко, лицом к лицу, так что ноги касались голов. У многих даже не было одежды. Еда состояла из гнилой рыбы ."
Трава нашлась, "кучукта" - полынь Гмелина, скорее всего - но оказалась не исцеляющей. Кэт вернулась обратно, по пути провела мощный нетворкинг с администрацией, и благодаря ее оргработе из Москвы отправили пять сестер на создание лепрозория как комплекса помещений для больных, церкви, дома персонала, больницы. Это поселение просуществовало несколько десятков лет, до 1962 года.
Последовали приемы во дворцах, благодарственные письма, она стала членом Британского Географического общества, выпустила книгу о путешествии, в которой написала:" I think the sufferings of this journey have added twenty years to my age" - трудности этого путешествия состарили меня на двадцать лет... - а было тогда Кэт всего 33 года.
Триумф Марсден продолжался недолго. Началась травля. С упорством, достойным лучшего применения (хотя бы освещения работы лепрозориев), американская журналистка собирала все порочащие Марсден намеки, плела каждое лыко в строку. Пара сомнительных страховок, ошибочный диагноз у индейцев маори лепры вместо псориаза, неаккуратное распоряжение средствами фонда по борьбе с проказой и наконец - самое страшное обвинение в викторинской Англии - ее лесбийские связи с пожилыми обеспеченными леди .
Даже в самой поездке в Сибирь сомневались, а если и признавали - то приплетали амурные приключения по пути, транжирство собранных денег. Саму цель поездки приписывали желанию "пропиариться", полностью обесценив 11-месячный путь на север и обратно.
За десятки оставшихся ей лет Марсден так и не смогла оттереть свое запачканное имя. Она возглавляла общество по борьбе с проказой, вновь писала книги, организовала музей, судилась... Умерла в возрасте 71 года в Англии в одиночестве и нищете в приюте. Ее даже не удостоили надгробием.
В Якутии же ее никогда не вспоминали плохо, называя ее ангелом милосердия. Давно умерли люди, встречавшие ее в Якутии. Но их потомки назвали 55-картный алмаз "Кэт Марсден", стипендию ее имени учредили в колледжах, о ней написали и сыграли пьесу, а сейчас о ее подвиге снимается фильм. И есть даже марка местного чая в ее честь.
Через 84 года после смерти на заброшенную могилу Кэт, к полному недоумению кладбищенского сторожа, пришли люди, говорящие на английском, русском, якутском - с плитой. По обычаю земли Якутии, провели алгыс - обряд-благословение. Посадили вилюйскую сосну, чтоб Кэт лежала в своей маленькой Сосновке - именно так называется место, где она основала лепрозорий...
А в Вилюйске ей поставили красивый памятник. И какое нам дело, за что судили Кэт Марсден, с кем она спала? судить ее могут только такие же ангелы милосердия, рискнувшие жизнью и репутацией ради поиска сказочной "живой травы" и спасения миллионов...
(Памятник в Вилюйске.)
Автор: Лада Евсеева