Мы продолжаем серию публикаций приуроченную к 100-летию Республики Саха (Якутия). Главным событием в истории Якутии ХХ века стало обретение ею в 1922 г. государственности в форме автономной советской социалистической республики – ЯАССР. Республика стала действенным орудием строительства новой жизни, модернизации всей экономической, общественно-политической и культурной жизни населения. Однако во второй половине 80-90-х гг. прошлого века республика, как и вся страна, испытала все трудности с крушением социалистической системы, распадом СССР.
В связи с этим из поля зрения современного общества пропали имена рядовых борцов за советскую власть, чей вклад не менее важен, чем самих руководителей образования ЯАССР (М.К. Аммосов, П.А. Ойунский, И.Н. Барахов, С.М. Аржаков и др.). А эти имена являются подлинным примером героизма и преданности республике.
В прошлый раз мы рассказали об утверждении власти Советов и гражданской войне в Якутии 1918-1921 гг. А сегодня мы расскажем о подвиге Харачааса, который стал первым из народа саха, награжденным высшим орденом новой Советской России.
К началу 1922 г. на территории заречных улусов в руках красных оставалось село Амга, осажденное с 10 января. Обороной руководил командир Первого сводного отряда К.М. Котрус. Необходимо было связаться с Якутском и к нему пробился только один связной И.П Михайлов - Харачаас. Потеряв в пути своих товарищей, обмороженный и еле живой, он доставил командованию сведения. За этот подвиг он первым из якутов был награжден орденом Красного Знамени.
Орден Красного Знамени — один из высших орденов СССР. Первый советский орден. Был учреждён для награждения за особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического Отечества. Орденом Красного Знамени также награждались войсковые части, военные корабли, государственные и общественные организации.
Воинские части, военные корабли, соединения и объединения, награждённые орденом Красного Знамени, называются «краснознамёнными».
Вплоть до учреждения ордена Ленина в 1930 году орден Красного Знамени оставался высшим орденом Советского Союза.
Иннокентий Паисиевич Михайлов (Харачаас) (1868 - 1927).
Родился в Сулгачинском наслеге 1-й Амгинской волости в семье бедняка. Член РКП(б) с 1922 года.
После установления Советской власти в Якутии избран председателем наслеж-ного ревкома и членом ревкома 1-й Амгинской волости. Когда началось белобандитское движение встал в ряды защитников Советской власти, организовал Сулгачинскую красную дружину, которая примкнула к пришедшим из Якутска красным отрядам. Прославился как смелый, находчивый разведчик. Участник героической обороны Амги. Ему удалось прорваться через вражеское окружение и доставить в Якутск в штаб вооруженных сил губернии шифрованное донесение о положении Амги. За этот подвиг награжден орденом Красного Знамени.
После гражданской войны работал уполномоченным Якутторга, Якутзолото, был первым заместителем Председателя Президиума Якутского Центрального исполнительного комитета.
Подвиг Харачааса
Член Красной дружины с. Сулгачы 54-летний плотник совершил свой беспримерный подвиг, навсегда вошедший в историю гражданской войны Якутии. О подвиге красного дружинника создал поэму “Харачаас” П.А.Слепцов-Ойунский и под этим именем он вошел в историю. О нем же написал в своей книге П.И.Филиппов “Дьыллар уонна дьоннор” (Люди и годы).
Много хороших слов написано о кавалере ордена Красного Знамени Иннокентие Поисеевиче Михайлове-Харачаасе. Он родился в с. Сулгачы Амгинского улуса в семье бедного крестьянина. Родители своему смышленому, ловкому мальчугану дали прозвище “Харачаас”.
Октябрьская революция в корне изменила жизнь сельского плотника. Он всей душой и сердцем принял идеи революции, став активным проводником их в жизнь. Участвовал в съездах бедноты, был избран заместителем ревкома Амгинского улуса. С его помощью отряд М.К.Котруса, следующий из Чурапчи в Амгу через с. Сулгачы, обойдя засады белых прибыл в Амгу без потерь. Когда, пробившийся из Якутска отряд Ефима Китаева принес приказ об оставлении Амги, Военный совет гарнизона всесторонне обсудив создавшееся положение решил остаться в Амге и дожидаться прибытия военной помощи из Иркутска, остро встал вопрос каким образом оповестить Якутск о принятом решении. Наконец, было решено отправить в Якутск с сообщением верных товарищей. Добровольцами на выполнение этого трудного задания вызвались более 40 красноармейцев. После тщательного обсуждения каждого из добровольцев начальник осажденного Амгинского гарнизона М.К.Котрус выбрал И.П.Михайлова-Харачааса. Ему предложил самому подобрать себе спутников для выполнения опасного задания. Михайлов выбрал Васильева Семена Яковлевича (Байанай) — жителя Бетюнского наслега, известного охотника-следопыта, знатока окрестных мест, которого очень хорошо знал. С установлением советской власти они вместе участвовали во всех мероприятиях. А сына политссыльного Егора Чурина 33-летнего Александра, работавшего председателем Насревкома, затем сотрудником особого отдела при уполномоченном Губчека в Амге выделил за его отличное знание как якутского, так и русского языков. При встрече с красными только Чурин мог бы объяснить цели и задачи разведчиков. И в то же время прекрасно владеющий якутским языком “баабынай” не вызвал бы никаких подозрений у местных жителей. Получив согласие командования, разведчики начали подготовку к далекому и опасному пути. Шили меховые одежды, подбирали коней, готовили запасы продуктов и патронов. Записки (шифровки) были зашиты в шапки и унты каждого.
Рано утром 2 февраля 1922 года простившись с женой и десятилетним сыном И.П.Михайлов-Харачаас подъехал к штабу. Получив последнее напутствие, они втроем в сопровождении 20 конных красноармейцев выехали из Амги по тракту в сторону Якутска. Еще на рассвете, перед ними по той же дороге выехали 10 конных разведчиков. Выйдя из Амги, Харачаас и его двое друзей в сопровождении конных разведчиков доехали до речки Крестях и двинулись следом за вспугнутым табуном лошадей. Проводив еще немного конные красноармейцы вернулись в Амгу. Харачаасс друзьями вслед за табуном проехали еще несколько километров, затем взяв направление на запад углубились в лес. Наутро, белые, расположившиеся в Чакыре; обследовав следы, решили, что красные, выйдя из Амги хотели угнать табун лошадей, но это им не удалось и они повернули обратно. Хотя подготовка разведгруппы Харачааса проводилась в строгом секрете, белые очень скоро разузнали о нем и усилили дозоры на всех населенных пунктах, поставили дополнительные посты у развилок дорог. Но разведчики словно канули в воду. Они ехали уже третьи сутки, обойдя все населенные пункты, одинокие юрты, открытые аласы, не зажигая костра параллельно тракту на Якутск. Впереди ехали меняя друг друга Харачаас и Байанай, замыкал Александр Чурин. Изнурительную, трудную поездку при -50° С без отдыха первыми не выдержали лошади. Начал проявлять беспокойство лошадь С.Я.Васильева, при осмотре обнаружили рану на спине, натертую седлом. Нужно было оказать помощь лошади и обсудив ситуацию, решили заехать в одинокую юрту, где промыли рану и наложили повязку.
Вскоре на место отдыха прискакали конные белые из отряда Захарова, пустившиеся за ними в погоню. Разведчики уходили все дальше в сторону Якутска. Выстрелы, прозвучавшие в морозный день у озера Тэллээйи были неожиданными. Вздрогнув от неожиданности кони понеслись вскачь. За ними следом помчались белые. Конь Васильева был сражен первыми же выстрелами. Васильев спрятался за упавшим конем, приготовился к последнему бою, но белые проскакали мимо за Харачааном и Чуриным. Васильев подождав немного, встал и пошел пешком. Вскоре он наткнулся на юрту, около которой хозяин разгружал с саней дрова. Он отобрал у него лошадь, помчался в сторону Якутска, как указал ему хозяин лошади. Дорога по которой ехал Васильев закончилась и он понял, что хозяин юрты обманул его, пришлось повернуть обратно. Но выстрел прозвучавший из засады прервал его размышления. Очнулся он в штабе белых в с. Бютейдях. Семен Яковлевич героически выдержал избиение и истязание белых, последние озверев со злости выкололи ему один глаз. С.Я.Васильев стойко вынес все издевательства и умер смертью героя.
Харачаас с Чуриным сумели оторваться от погони, но вскоре почувствовали, что заблудились. Нужно было у кого-нибудь уточнить дорогу. Они с большими предосторожностями рожностями зашли в юрту, стоящую в аласе Кутэлээх под видом преследующих красных белых. Хозяин юрты встретил их любезно, ничем не выдав того, что он сразу же узнал в них красных, о которых был предупрежден. Когда Харачаас попросил у него лошадь, так как его лошадь была замучена долгой ездой и скудным кормом, хозяин сказал, что у него нет лошади, но он их может проводить до жилья хозяина знаменитого скакуна Тииннэй, давнего знакомого Харачааса. Как только Харачаан с Чуриным в сопровождении хозяина выехали, лежавший в юрте “больной” сын хозяина быстро оседлав спрятанного коня умчался к штабу белых. Прибыв к другу Харачаас заменил лошадь и они продолжили свой путь. Вскоре у речки Суола прозвучали выстрелы. Падая вместе с конем Харачаас успел заметить как упал с коня смертельно раненый Чурин. В следующее мгновение он был уже на ногах и когда к нему прискакала лошадь Чурина он вскочил на нее и ускакал на ней прочь от засады.
От неминуемой гибели его спасло хладнокровие, природная ловкость. Вскоре его догнала раненая лошадь. Харачаас привязал ее на видном месте у дороги, а сам поехал дальше. Белые еще издали заметили привязанную лошадь и начали подкрадываться к ней. Велико же было их разочарование, когда они потратив столько времени, подошли к привязанной лошади без хозяина. Узнав знаменитого скакуна решили вымещать всю злобу на хозяина лошади. Когда же прискакали к нему домой, то узнали, что последний отправился в штаб к белым, чтобы донести о том, что у него красные отобрали его знаменитого скакуна. Так находчивый и изворотливый ум Харачааса спас друга от расправы белых. Александр Егорович Чурин был сражен насмерть.
Все это время Амгинский гарнизон жил в тревожном ожидании. Прошло уже довольно много времени со дня выезда Харачааса с друзьями, но никаких вестей не было. В один из февральских дней дозор “Красных орлов” снял с дерева мешок и доставил его в штаб. В мешке оказались шапка Васильева, окровавленная рубашка Чурина и рукавицы Михайлова. Всю эту необычную посылку сопровождала написанная аккуратным каллиграфическим почерком записка, где сообщалось, что Михайлов сдался белым добровольно, что его спутники, не послушавшие его совета погибли, что он встретил своего сына и предлагает всему гарнизону сдаться. Внизу было разъяснение, что ввиду неграмотности Михайлова расписался за него такой-то. В Амге было известно, что сын Михайлова от первого брака служит у белых, отличался особой жестокостью, убил своего дальнего родственника и грозился смертью отцу. Тяжелые сомнения, нависшие над комсоставом Амгинского гарнизона рассеял политрук Назаров. Он принес партийную карточку Михайлова, где крупными буквами была поставлена подпись “Мэхээлэйэп”, а когда вскрыли тайник шапки, то шифровку обнаружили целой и невредимой. Военным советом было принято решение считать погибшими двоих разведчиков, а письмо считать провокацией.
Тем временем Харачаас все ближе и ближе продвигался к Лене. Наконец, 6 февраля его остановил грозный окрик: “Стой, стрелять буду!” Сразу же его окружили люди в буденновках. Красноармейцам, не понимавшим якутского языка, слова сказанные Харачаасом: "Ыйаа Амматтан. Якутскай байыахал наада”, — ничего не прояснили, его разоружили и повели в штаб. Как только ввели в штаб Харачааса, своего бывшего проводника сразу узнал командир отряда Кожухов. Его сразу повезли в Якутск в штаб Вооруженных сил Якутской губернии, где он рассказал все, что случилось с ними по дороге и передал шифровки. Когда достали шифровки зашитую в шапку она оказалась простреленной, смерть прошла всего в каких-то миниметрах от храброго разведчика. Передав шифровки, замученный долгой и изнурительной дорогой Иннокентий Поисеевич потерял сознание. Он очнулся в больнице только на седьмые сутки. За этот беспримерный подвиг его наградили орденом Красного Знамени.
Этот долгий и голодный поход в -50° мороз, через вражеские засады и пули не прошли даром. Иннокентий Поисеевич Михайлов-Харачаас пролежав долго в больнице, так до конца и не оправился. Он умер 7 июня 1927 года. Похоронен в с. Сулгачы. Перед смертью он продиктовал письмо, которое нельзя читать без волнения: “...Будучи человеком неграмотным, желая счастливого, равноправного житья на свете, всегда находился на переднем плане и боролся всей душой, не жалея ни сил, ни жизни за счастье человечества. Ныне, так и не увидев полной победы социализма и всемирной революции, к которому так стремился, я должен уйти с арены борьбы. Но, я умираю с надеждой, что оставшиеся в живых пролетарские борцы за человеческое счастье и светлое будущее всех обездоленных окончательно раздавят оставшихся врагов Советской власти и достроят заново весь мир...
Да здравствует Советская власть! ВКП (б)! Пусть пробьет час Всемирной революции и победит пролетариат!...
ФНА PC (Я) Ф.З.— On.20.— Д. 62,— Л.75
В апреле 1922 года на помощь в Амгу был отправлен отряд из 400 человек. Командовал отрядом В.А. Егоров, комиссаром был назначен известный политработник С.Ю. Широких - Полянский, погибший 5 мая во время очередной стычки в 50 верстах от села Амги. 6 мая отряд освободил Амгу от осады. Об этой истории мы расскажем в нашей следующей публикации.
В мае 1922 г. советские войска заняли селения Тулагино и Кильдямцы. Так была разгромлена северная группировка (от г. Якутска) белоповстанцев. А в июне развернулась наступательная операция против южной группировки белых. 9 мая освободили с. Техтюр. 14 июня четыре парохода доставили в Якутск 226-й Петроградский полк, один отдельный сводный отряд, дивизион войск ГПУ и другие более мелкие части. А в июле прибыл 230-й стрелковый полк. Среди командиров красных войск прибыл Е.И. Курашов, ставший в дальнейшем героем гражданской войны в Якутии.
21 июня красные войска заняли с. Никольское Намского улуса, где были сосредоточены оставшиеся силы северной группировки белоповстанцев. Наступление пехоты поддерживалось орудиями и пулеметами из бронированного парохода. В тот же день были заняты без боя с. Намцы, Графский берег.
30 апреля 1922 г. была объявлена амнистия тем участникам повстанческого движения, которые добровольно сдавались красным частям. Начался массовый отход рядовых "боевиков " от контрреволюционных военных формирований.
Продолжение следует...
Фото: Графика Афанасия Мунхалова. "Атака".