Премьер-министр Якутии в интервью EastRussia рассказал о борьбе с бедностью в республике, сокращении бюджетников и крупных проектах
Строительство моста через Лену, добыча алмазов, выращивание овощей в условиях вечной мерзлоты – Якутия может похвастать разными проектами, однако у самого крупного региона России, есть и множество проблемных вопросов, которые приходится решать властям республики. Премьер-министр Якутии Владимир Солодов в большом интервью EastRussia рассказал о борьбе с бедностью в регионе, сокращении бюджетников, долгах и проблемах крупных компаний, глобальных проектах, инвестициях и личных успехах.
- Владимир Викторович, как ваши успехи с изучением якутского языка, кто лучше говорит – руководитель Агентства по привлечению инвестиций и поддержке экспорта Якутии Кондрашин или вы?
- Мы с Кондрашиным в якутском не соревновались, но покаюсь – я не очень продвинулся. Методика изучения языка пока такая, что отдельные фразы я выверяю с помощниками и тренирую произношение.
- Поездка в какой улус запомнилась больше всего? И чем?
- Запомнилась поездка в Таттинский улус, куда я ездил с выходцами из этого улуса. Получилась поездка по зимней классической Якутии с рассказами об истории улуса. Я вдохновился им, как одной из колыбелей якутской культуры. Чтобы прийти и посмотреть на местность, нужно, чтобы рассказал о ней человек, который любит это место и глубоко знает. Сразу меняется ощущение. У меня такое было раньше в Благовещенске – мне о городе с любовью рассказывал человек, который всю жизнь прожил там.
Также очень понравилась поездка в Усть-Янский район. Она была, на самом деле, вызовом для меня. Это был конец августа 2018 года, сложная ситуация с водой на реке Яне и навигацией. Мы стояли перед выбором – начинать выгрузку грузов в Нижнеянске в самом низовье реки, а затем ждать автозимника и завозить груз по нему с риском, что не хватит угля в первое время, или немножко подождать, надеясь, что вода поднимется. Мнения разделились пополам. А мне нужно решать. Это было очень непросто, но в итоге правильное решение приняли – подождать. Мы уехали, и через два дня вода поднялась. За десять дней успели завезти весь груз.
Я до сих пор смотрю на этот график уровня воды. Если бы тогда было принято другое решение, оно бы стоило республике сотни млн рублей.
- Чье мнение для вас стало решающим?
- Мнений было много. Но все местные, которые не заинтересованы в перевозках, говорили подождать. Всего я посетил 25 улусов. Задача – до марта вместе с отчетом правительства побывать в оставшихся девяти.
- В поездках вы наверняка заметили, что села живут сложно и бедно. В прошлом году правительство заявляло о формировании реестра нуждающихся людей. Создан ли он, и какие первостепенные решения приняты для ликвидации бедности?
- Нужно понимать, что сам по себе реестр не решит проблему. Реестр – это механизм, который позволит более точно учитывать потребности людей, находящихся за чертой бедности. Он сейчас в процессе формирования, потому что это – не такая простая задача. Я к ней и не подходил как к простой. К сожалению, государственная статистика очень разрозненная, и единообразных данных нет почти ни о чем. Одна из стратегических задач – перейти к такой достоверной информации наряду со статистикой, в том числе на основе больших данных.
Для решения проблемы бедности отметили несколько направлений. Первое, мы сфокусировались на том, какие слои населения наиболее уязвимы с точки зрения материального положения. Безусловно, нужно повышать материальное положение всем. Но в условиях ограниченных ресурсов для получения быстрого результата необходимо сфокусироваться на наиболее уязвимых. Это жители сельской местности, семьи с детьми, жители Арктических районов.
Разработали меры, которые направлены на каждую группу. Зимой прошлого года мы отменили налоги жителям Арктических районов. Решение на самом деле серьезное не в том смысле, что налоги на транспорт, землю, имущество физлиц имеют такую долю в расходах, а сложное скорее психологически. Это беспрецедентное решение в условиях, когда налоговая система в целом, особенно в последние годы, движется в сторону повышения нагрузки. И мы для 68 тыс. жителей Арктики ее сократили. И в целом мы сфокусировались на мерах для улучшения социальной инфраструктуры Арктики.
Радикальные меры приняты для улучшения финансового благополучия семей с детьми. Правда, в большей степени на федеральном уровне. Но мы участвовали в формулировке и отстаивании части из них. С инициативой о выплате материнского капитала на первого ребенка, которую озвучил президент во время своего послания, мы выходили в числе других регионов на федеральный уровень. Она обсуждалась у нас во время совета глав самоуправления, который в этом году проводился в инновационном формате – выступали по всем вопросам не министры как раньше, а главы, которые вырабатывали свои решения. Конечно, нельзя утверждать, что раз о материнском капитале на первого ребенка заговорили в нашем Зале республики, президент тут же реализовал эту меру. Но мы инициативу озвучивали на разных уровнях, потому наш вклад в этом тоже есть.
Отмечу, что пособие на третьего ребенка в перечислении на наш прожиточный минимум составляет более 16 тыс. рублей. Это приличная сумма, и она сопоставима с выплатой для ребенка в Германии.
Мера в отношении жителей сельской местности направлена на создание рабочих мест. И в целом, если говорить про сокращение бедности, устойчивой мерой является развитие возможности зарабатывать, чем осуществление соцвыплат. В этом смысле отмечу проект «Местные кадры в промышленность», в рамках которого в 2019 году трудоустроилось более шести тыс. человек, выделение грантов по линии Минсельхоза и министерства предпринимательства, постоянное консультирование предпринимателей. Это то, что мы планируем и дальше расширять.
Фундаментальный вызов – создание на селе конкурентоспособных, высококвалифицированных, достойно оплачиваемых рабочих мест. Не решив его серьезно, вряд ли мы продвинемся по решению проблемы бедности в сельской местности.
О СОКРАЩЕНИИ БЮДЖЕТНИКОВ
- Грядущая оптимизации бюджетных структур и сокращения в первую очередь коснутся сельских жителей. Сколько работников будет сокращено?
- В целом масштаб сокращений людей, работающих в бюджетной сфере, крайне незначительный. В сфере образования работает 50 тыс. человек, сокращается меньше 1%. Это в пределах флуктуации рынка труда. По здравоохранению то же самое. Сейчас я не могу привести точные цифры, потому что это очень живой процесс. Мы все время смотрим, кого можем оставить, кого можем перевести в другое учреждение, но на декабрь прошлого года в сфере здравоохранения за весь период должны быть сокращены 700 человек. Для примера: количество вакансий в системе здравоохранения на 1 января этого года – 1 750 человек.
- Получается, этим людям нужно будет куда-то переехать?
- Мы ведем очень индивидуальную работу. Многие соглашаются на серьезные выплаты, которые последуют после освобождения с работы, понимая, что за это время они пройдут переобучение, либо находятся в зоне ближе к пенсии, либо есть какие-то решения по трудоустройству.
Молодежь мы пытаемся направить на переквалификацию, либо предлагаем переезд. К сожалению, у нас есть населенные пункты, в которых нет иной работы, кроме как в котельной, школе, ФАП и администрации поселения. В таких местах нужно создать рабочие места, которые сформируют устойчиво работающую экономику. Например, строительство дорог. Дорога – это увеличение потока, а он сразу повышает необходимость ее поддержания в хорошем состоянии, что подразумевает добычу песка и гравия, необходимость ремонтной техники, заправок и кафе. Я видел это своими глазами, когда проехал на машине от Нюрбы до Мирного.
Вот это мы и будем стимулировать. Там, где нет федеральных дорог, будем развивать смежные отрасли: сбор дикоросов, на севере – сбор мамонтовых бивней, традиционные ремесла, туризм, где это возможно. Не создав рабочие места вне бюджетного сектора, мы не решим системно вопрос развития села.
- А где будут жить дети из сел, где закрываются школы? Будут ли работать в райцентрах интернаты?
- Ситуация очень преувеличена. У нас 652 школы, из них будет понижена ступень только в четырех школах. Как правило, это близко расположенные населенные пункты, где построена нормальная дорога. Классический пример: около села Тюнгюлю в Мегино-Кангаласском районе есть два села, в каждом была школа и плохая дорога, дорога стала асфальтовая, а школы остались. Так вот, в одном из сел понижается ступень, старшеклассники будут ездить в Тюнгюлю – это пять км езды.
Мы преувеличиваем одну проблему и недооцениваем другую. В наш Северо-Восточный федеральный университет за последние десять лет поступали выпускники только 200 школ. А где оставшиеся 450 школ? Ни один ребенок оттуда ни разу не поступал в СВФУ. Понятно, что СВФУ – один из вузов, но он один из крупных. А это значит, что школы стоят на одном месте, а обучение в них очень плохого качества. И это, честно говоря, меня больше всего беспокоит, и мы будем гораздо больше внимание уделять именно этой проблеме.
- В этом году и какая сумма высвободится за счет оптимизации?
- По оценкам, за три года будет высвобождено 1,8 млрд рублей. Это не точная сумма, а тот ориентир, который мы для себя отметили, сумма, которая зафиксирована в наших соглашениях с районами. В этом вопросе я всегда говорил и говорю, что экономия средств – не самоцель. Дело в приведении социальных услуг в соответствие требованиям времени и реалий.
О КРУПНЫХ СТРОЙКАХ
- Раз заговорили о бюджете, то в этом году он, наверное, тяжелый. Он сформирован с учетом падения продаж АЛРОСА?
- Мы не можем игнорировать этот факт. Падение продаж АЛРОСА оказало серьезное давление на наш бюджет, и мы были вынуждены сократить расходы примерно на 20 млрд рублей. Это условно недофинансированные расходы, которые вырезали, чтобы привести в соответствие с доходами. Планируем в течение первого полугодия восполнить эту сумму. С одной стороны, Минфин России в курсе, будет работать с нами в тесном контакте и отслеживать сложную ситуацию, с другой стороны, мы надеемся, что ситуация с продажами компании выровняется, и мы получим более оптимистичные цифры по доходам, чем те, которые заложили.
- На этом фоне кощунственно выглядит желание построить культурный кластер за 18,6 млрд рублей. Вам не кажется, что это пир во время чумы?
- Первое что нужно сделать, это все-таки приводить честные и корректные цифры. Центр стоит десять млрд рублей.
- В итоге инвестор получит первоначальную сумму?
- На горизонте 20 лет. Мы когда говорим о стоимости квартиры, озвучиваем, сколько она стоит, а не называем сумму по выплаченной ипотеке. Здесь то же самое. Давайте разделим ответ, сначала я объясню, почему нам этот центр необходим, затем поясню его стоимость.
На самом деле вопрос стоит ребром: нужны ли Республике Саха (Якутия) культурные объекты федерального уровня, нужны ли прорывы в сфере культуры? Я считаю, что Якутия не должна довольствоваться уровнем сельских домов культуры, реставрированием аварийных помещений и строительством школ. У республики уникальные традиции, во многом их развитие заложил в новейшей истории первый президент республики Михаил Ефимович Николаев. Он в гораздо более сложное время заложил радикальные вещи – создал высшую школу музыки, театры. В этом смысле я исхожу из того, что Якутия – это регион, который может не на словах, а на деле стать флагманом развития северо-востока страны, стать точкой опоры в Арктике. В современном мире эта опора может быть сделана только на человеческий капитал, а он невозможен без развитой культуры.
Дело даже не в том, что мы будем готовить скрипачей, которые будут побеждать на конкурсе Чайковского. Хотя это тоже очень важно, как и в спорте высших достижений – образцы нужны. А дело в том, что наши дети будут прикасаться к культуре мирового уровня. В отсутствие такой возможности они не вырастут полноценными гармоничными личностями. Потому что в современном мире, чтобы быть не техническим сотрудником, а творить, нужно быть гармонично развитым человеком.
Сейчас к нам отказываются приезжать оперные вокалисты, потому что у нас нет зала с соответствующей акустикой. В последний раз, не буду называть кто именно, исполнитель мирового уровня после выступления в нашем театре оперы и балета сказал, что у нас замечательные зрители, Якутия – замечательный, культурный регион, но он больше сюда не приедет, потому что на такой сцене петь нельзя.
Я был в зале нашей филармонии. Невозможно иметь такой зал, это просто неприлично. А там у нас хороший ансамбль, талантливые ребята. Они просто уедут.
Культурный центр будет многофункциональным, сможет служить и конгресс-залом. И это то, что нужно Якутску, если мы не хотим быть захудалым регионом где-то на окраине страны.
А теперь по сумме. Почему люди покупают квартиру в ипотеку? Потому что квартира нужна сейчас, а деньги будут появляться у них постепенно. То же самое у нас. Если бы у нас были десять млрд, то через три года у нас был бы концертный зал. У нас сейчас таких денег нет, но мы можем каждый год платить по 1/20 части этой суммы, и это выгодно с точки зрения экономики. Есть закон дисконтирования стоимости. Нельзя оценивать стоимость сегодня, через десять лет она будет совсем другая, нежели сегодня. Поэтому запущенный тезис, что у нас строится здание филармонии за 18 млрд – ложный. Объект за десять млрд – это объект, соответствующий требованиям наших амбиций как культурной столицы Арктики.
- По такому же принципу строится мост через Лену? Что означает в концессионном соглашении: концедент возвращает 40 млрд инвествложений и еще 25 млрд с эксплуатации моста?
- Проще разложить финансовую модель. Общие затраты на мост составляют 83,4 млрд рублей, из них 63,9 млрд – это стоимость строительно-монтажных работ, 13 млрд – НДС и 6,5 млрд – прочие расходы на стадии строительства и проектно-сметной документации (выплата процентов, страхование, банковская гарантия и т.д.). По источникам финансирования эти 83,4 млрд рублей делятся следующим образом: 29,1 млрд – средства частного инвестора, 54,3 млрд – государства. Из бюджетных средств 47,9 млрд вкладывает федеральный центр, 6,4 – субъект. А средства инвестора возвращаются равными платежами в период эксплуатации, они не сконцентрированы в период строительства.
- В итоге инвестор возвращает свои 15%? Либо там уже будет другая сумма?
- Инвестор получает общую сумму затрат, из них часть уплачивается в виде НДС, а потом возвращаются. Он эти деньги получает из разных источников: из федерального, республиканского бюджетов и в процессе эксплуатации. Уточню, что эксплуатационные платежи инвестора предусматривают уплату налога на имущество и налога на прибыль, поступления, от которых будут перечислены в бюджет республики.
- Но мост уже не призрачный проект?
- Как он может быть таким, если заключено юридически значимое концессионное соглашение, если президент дал поручение, если он включен в комплексный план развития магистральной инфраструктуры? Он пока не вписан в федеральный бюджет, но финмодель составлена таким образом, что инвестор будет производить проектные работы за свой счет, не дожидаясь выделения средств, опережающими темпами.
О ДОЛГАХ
- Еще в 2018 году вы говорили, что правительство сделает все возможное, чтобы улучшить финансовое положение авиакомпании «Якутия». Но мы знаем, что она падает в финансовую дыру.
- У меня другие оценки. Когда организация находится в сложном финансовом положении, нужен трезвый взгляд. Другой пример – страховая компания «Стерх», которая всем говорила, что все прекрасно. Пока в один прекрасный день независимая экспертиза не выявила, что «Стерх» не переставал оформлять страховку, не обеспечивая резервами. Нам, чтобы вытащить компанию, необходимо было инвестировать единовременно за короткий срок четыре млрд рублей. Таких денег нет, поэтому самим пришлось инициировать отзыв лицензии.
Поэтому первое, что нужно сделать – трезво оценить ситуацию. Почему извне представляется, что она ухудшилась за год? Скрупулезный анализ показал, что «вылезли» проигранные судебные дела по невыполненным, зачастую фиктивным работам трехлетней давности.
- Есть новые судебные иски на более 600 млн рублей.
- Это старые неоплаченные договоры, они сейчас возобновлены в суде. Это не проблема сегодняшнего дня, а скрытые проблемы прошлых лет, которые лежали под ковром и которые вытащили в этом году. Действительно, ситуация в авиакомпании сложная, но в последний год она улучшилась.
- А какой долг у компании сейчас?
- Общий объем долга находится в пределах трех млрд рублей при годовом обороте порядка 12 млрд. Объем задолженности – не самая главная проблема. Главная проблема – это операционная убыточность.
На финансовом положении авиакомпании сказался отзыв лицензии на международные полеты в 2018 году, а они одни из прибыльных, необходимость наладить годность самолетов. В итоге все самолеты приведены в годность, кроме одного.
Помимо всего этого, сказывается проблема, связанная с реконструкцией взлетно-посадочной полосы. В следующем году она станет еще короче, и «Якутия» останется единственной компанией, которая будет осуществлять беспосадочные полеты в Москву. В случае отказа от прямых рейсов, из Якутска до Новосибирска будут вылетать только Bombardier или Ан24, и время полета составит шесть часов.
Экономически выгоднее было бы закрыть прямые рейсы в Москву, но мы приняли решение не отказываться от них. Считаем, что, оставляя их, сохраняем элемент социального благополучия населения. Авиакомпанию мы, конечно, поддержим. Если мы сейчас лишим ее помощи, она спикирует.
- Какая сумма поддержки в этом году?
- Пока не определена, потому что в этом году у нас сложный бюджет, но примерно в объеме прошлого года: 1,5-1,7 млрд рублей. Зависит от возможностей нашего бюджета.
- В чем заключаются сложности реконструкции полосы аэропорта «Якутск»?
- Сложности связаны с тем, что на этапе проектирования был допущен целый ряд ошибок, в результате чего мы не имеем такой важной детали как проектная документация по пандусу. Он должен соединять уже реконструированную полосу и часть полосы, которая еще не реконструирована.
Суть заключается в том, что мы используем полосу во время реконструкции, поскольку у нас нет альтернативы (такое было предусмотрено проектное решение), поэтому, чтобы нивелировать возникающую ступеньку реконструируемой полосы (а она более высокая по сравнению со старой), делается пандус, который позволяет использовать всю длину. Поскольку он не был заложен на начальном этапе, мы оказались в такой ситуации, что Якутск мог оказаться без стабильного авиасообщения. Чтобы не допустить этого, мы добились того, что сначала будет спроектирован пандус и сразу после этого реконструкция будет продолжена. В связи с этим несколько удлиняется срок запуска проекта, но это самый приемлемый способ в нашем случае.
О ДИРИЖАБЛЯХ И БЕСПИЛОТНИКАХ
- Продолжая тему авиаотрасли, расскажите намерена ли Якутия участвовать в апробации дирижаблей? Оказались ли полезными беспилотники, которые эксплуатирует авиакомпания «Полярные авиалинии»?
- «Полярные авиалинии» только приступили к реализации проекта: закупили один комплекс с двумя беспилотными летательными аппаратами. Они пока апробируют технологии их использования. Наиболее востребованным сейчас является их использование в сервисной авиации, связанной с мониторингом опасных технических объектов и удаленных территорий, где не требуется участие человека.
В перспективе мы планируем существенно расширить использование беспилотников. На первом этапе – в целях мониторинга при лесных пожарах, мониторинге водопроводов и газопроводов, линии электропередачи, а также освоения карьеров добычи полезных ископаемых и использования сельскохозяйственных угодий. Постепенно будем расширять перечень направлений, и переходить от беспилотников класса мониторинга к беспилотникам класса перевозки.
В тоже время есть объективные сложности, связанные с климатическими условиями и с использованием новых источников питания, поскольку традиционные аккумуляторные батареи не выдерживают наших якутских морозов. Необходимо либо другое топливо, в частности, рассматривается водородное топливо, либо принципиально другие типы аккумуляторных батарей.
Что касается дирижаблей, то мы тоже присматриваемся к этому виду транспорта. Эта идея, с одной стороны, кажется достаточно фантазийной, с другой стороны, промышленные дирижабли для перевозки больших грузов – давняя технология, которая периодически возвращается для разного рода использования. Здесь тоже целый ряд технических моментов, связанных с ветровой нагрузкой, безопасностью для населенных пунктов, над которыми будут проходить дирижабли, с управлением и с другими техническими аспектами. Пока сложно сказать получится ли его активно использовать, но нам в любом случае нужно рассматривать и неочевидные механизмы доставки грузов и перевозки людей. Поэтому в перспективе я бы не исключил использование дирижаблей или других летательных аппаратов, например экранопланов.
- Планирует ли республика поддержать частных авиаперевозчиков и предоставить им госгарантию, если они захотят объединиться и создать местную компанию?
- Проект создания частной компании обсуждался, и при его реализации мы, безусловно, готовы оказать поддержку. Другое дело, что сейчас такой уровень регулирования сферы авиации, что даже крупные компании с государственной поддержкой с трудом выдерживают требования Росавиации, поэтому новая компания требует значительного финансового плеча. Мы не готовы создавать третью государственную авиакомпанию – нам нужно обеспечить стабильное и устойчивое развитие действующих.
Другое дело, что периодически ставится вопрос, чтобы перейти от обязательности создания авиакомпании к возможности осуществления полетов, скажем, частными лицами, которые приобретают один-два самолета и осуществляют перевозки пассажиров. Сейчас это запрещено, но при условии того, что в федеральное законодательство будут внесены изменения, которые позволят активно развивать частную малую авиацию, мы, конечно, будем активно поддерживать предпринимателей Якутии, которые захотят заняться этой востребованной деятельностью. Но повторюсь, сейчас это запрещено правилами и нормативами Росавиации, и к перевозке людей допускаются только авиакомпании, к которым предъявляются достаточно серьезные требования.
ОБ ИНВЕСТОРАХ
- Намерены ли японцы расширять проект по ветряному парку в Якутии? Какая экономия получилась с установленными комплексами?
- Ветродизельный комплекс в поселке Тикси – уникальный проект, разрабатываемый группой «РусГидро» совместно с японской Komaihaltec Inc и организацией по развитию новых энергетических и промышленных технологий (NEDO). Проект находится в стадии реализации, и пока экономический эффект невозможно правильно оценить.
За четыре месяца прошлого года при частичной загрузке ветроустановка выработала в Тикси 430 тыс. кВт*ч электрической энергии. В 2020 году в Тикси будет реализован второй этап проекта: строительство ДЭС-3000 кВт с накопителем электрической энергии. Выдача первой электроэнергии новой электростанции запланирована на конец года.
- В декабре резидент ТОР «Кангалассы» – компания «Сэйбиэм» – сообщил, что изготовил ювелирных изделий на один млн долларов. Начали ли реализовать продукцию?
- Продукция алмазогранильного кластера уже начала изготавливаться, первые изделия проданы, пока это не массовый сегмент, а, так скажем, уникальные ювелирные изделия. Но в 2020 году мы планируем продолжить серьезную работу по развитию кластера. Думаю, что в ближайшее время целевые производственные показатели ориентировочно будут объявлены.
О СЕБЕ
- О чем вас спрашивают ваши друзья и родные в первую очередь, когда встречают в Москве?
- Интересуются, как мне живется тут. Особенно мама переживает, как и все мамы. Друзья спрашивают про холод, о том, как работается, когда вернусь обратно. Мама вместе с семьей старшего брата приезжала прошлым летом на Ысыах Олонхо. Несколько дней жили на Буотаме. Были в восторге от природы, рыбалки и от того, что проводник, сойдя с лодки, нашел зуб мамонта. Правда, жаловались на комаров.
- На встрече с журналистами вы рассказывали, что часто ходите в церковь. Но в этом году вас не было на Крещенской купели на Зеленом лугу.
- В этот день у меня была запланирована сессия с зампредами, я решил ее не отменять. После как-то не нашлось времени. Возможно, потому что не придаю окунанию в иордань первостепенное значение. Да, это важный благочестивый обычай, но это не таинство в православной церкви. Для меня важнее было сходить на Крещенскую службу, что я и сделал. В последнее время часто езжу в пригородный поселок Жатай, там маленький деревянный храм. Мне нравится.
- В недавнем интервью вы сказали, что вам нравятся произведения Генри Гессе. Вам близки его герои, находящиеся в конфликте собой и окружением?
- Мне нравится «Игра в бисер», потому что роман посвящен важной теме – самосовершенствованию и развитию системы образования. Я больше всего люблю преподавать. Считаю, образование самой важной ценностью в нашем обществе. Жители Якутии уделяют много внимания вопросам развития и образования, и я считаю, что это во многом предопределяет возможность для прорыва и сильные качества, которые есть в нашей республике.
Не идентифицирую себя с героями Гессе. Отчасти это был спонтанный ответ, отчасти мне хотелось заострить внимание. Честно говоря, не так много читаю книг в последнее время. Читаю слишком много документов, а когда не читаю их, то уже не хочется ничего читать.
- Еще удивительнее было узнать, что ваш любимый фильм советская картина «Любовь и голуби».
- Я его смотрел раз десять. Мне нравится, что там фактурные герои и жизненные зарисовки. Они мне напоминают фильмы Кустурицы. У него есть фильм «Жизнь как чудо». Сюжет бредовый, но каждый кадр, как открытие.
- В вас можно признать любителя творчества…
- Кого? Тарковского? Стараюсь, по крайней мере, не рисоваться. Для образа можно было бы сказать, что люблю «Сталкера». Но мне нравятся очень разные фильмы. Нравится «Реквием по мечте». Я, конечно, не собираюсь его пересматривать, после просмотра не спал полночи. Много раз смотрел «Начало».
- Пару лет назад в одном из интервью вы сказали, что вам нравится работать вторым номером. Ваша позиция не изменилась?
- Не изменилась. Есть люди, которые настроены так, что, либо первым номером, либо никак. Но я не отношусь к ним. Мне нравится работать вторым номером. Считаю, что одна из успешных конструкций, недооцененных в современной российской системе – двойка, тандем, где всегда один ведущий, а второй на поддержке. Именно так воспринимаю работу с Айсеном Сергеевичем Николаевым. И мне комфортно, я очень ценю эту возможность.
Саша Александрова
Источник: eastrussia.ru