Продолжая рубрику «Будни врача, мы направляемся в студенческое общежитие СВФУ на Кулаковского, где расположился временный инфекционный стационар Республиканской клинической больницы. Как говорит заведующий стационаром Надежда ТИХОНОВА, он был открыт в связи со второй волной коронавирусной инфекции и был рассчитан на сто коек для больных с ковид. Это был октябрь прошлого года, и все сто коек тогда были заняты, в конце декабря уже наметился спад, сейчас больных стало меньше, но стационар продолжает работать в полном объеме и круглосуточном ЧС режиме.
Утро. 8 часов, 30 минут. Поднимаемся на шестой этаж. У входа дежурная медсестра измеряет нам температуру, выдает халаты, маски, бахилы и ведет в ординаторскую. Рабочий день медицинского персонала давно уже начался: врачи провели утреннюю конференцию, кто-то готовится к обходу, кто-то работает с документацией (в красную зону документы не возьмешь). Надежда Николаевна представляет нам нашу сегодняшнюю героиню.
Татьяна ПРОКОПЬЕВА – врач-терапевт высшей категории, двадцать лет в медицине. Уже с начала апреля Татьяна Ивановна начала плотно работать с тяжелыми больными в пульмонологическом отделении больницы, а в конце октября вместе с коллегами перешла работать сюда. Мы вместе отправляемся переодеваться, поскольку пойдем с врачом на обход.
О том, как это происходит, я рассказывала в репортажах из «красной зоны» не раз. Мы облачаемся в защитные костюмы. Медсестра, отвечающая за экипировку персонала, внимательно следит за тем, чтобы не осталось ни единой щели, ни одной открытой полоски тела, лично заматывает скотчем каждому из нас стыки между рукавами комбинезона и двойными резиновыми перчатками, края очков и капюшона, намыливает стекла очков, чтобы не запотевали, проверяет, удобно ли лег респиратор. Порядок есть порядок.
Врачи незаметно расходятся по палатам. Обычный день, привычная работа, и даже то, что все работают в «красной зоне», в защитных костюмах, как будто, их не беспокоит. Инфекционисты приучены соблюдать все необходимые правила. Кстати, я не слышала, чтобы в инфекционных стационарах случались вспышки инфекции, и это, исключительно, потому, что они умеют грамотно пользоваться средствами индивидуальной защиты. Приучены. В коридоре встречаем медсестер: с флаконами лекарств, со стойкой для капельницы - каждая занята своим делом. На спине или груди и врачей, и медсестер фломастером написаны их имена и должности, чтобы на узнавание не уходило время и персонала, и пациентов.
- Медсестры находятся в отделении всю смену, - говорит Татьяна Ивановна, - большую часть времени с пациентами проводят именно они, они первыми встречают больного в приемном отделении, выполняют все врачебные назначения, проверяют жизненно важные показатели: давление, температуру, пульс, насыщение крови кислородом каждому больному по несколько раз в сутки, при появлении жалоб, ухудшении состояния, изменения жизненно важных показателей, медицинские сестры незамедлительно направляют информацию из «красной зоны» лечащему врачу...
В отделении тихо. Пациенты (в палатах по одному – два человека) - готовятся к осмотру и лечебным процедурам. Осенью, когда в стационаре было вдвое больше больных, персоналу было, конечно, тяжелее, и физически, и психологически. Сейчас полегче. Да и наработанный опыт помогает, коллектив стационара в полном составе перешел из пульмонологии, где лежат самые тяжелые больные. Идем за Татьяной Ивановной в одну из палат. Как оказалось, съемки и предстоящее интервью она заранее с пациентом уже согласовала. Александр в отделении с 17 января, прошел все необходимое лечение и сегодня выписывается. Доктор справляется о его состоянии, они детально обсуждают результаты назначенного лечения и рекомендации, которые молодому человеку нужно будет выполнять после выписки. После врача с Александром беседует Агаша, Павел снимает, я фотографирую (некоторые кнопки телефона, заключенного в плотный пластиковый конверт, не реагируют, несмотря на все мои усилия).
Завершив обход, Татьяна Ивановна посвящает нас в свою работу.
- Рабочий день у нас начинается с ежедневной врачебной конференции, где мы обсуждаем, как обстоят дела у пациентов, дежурная медсестра докладывает о состоянии больных: кто температурил, у кого низкая сатурация, у кого какое давление, решаются какие-то хозяйственные вопросы. После конференции я изучаю документацию: анализы, КТ, УЗИ, проведенные накануне, чтобы определить состояние своих пациентов и тактику лечения. После девяти часов поднимаюсь в отделение, осматриваю своих больных (у каждого врача – 15-20 пациентов, и надо всех успеть посмотреть), измеряю температуру, давление, сатурацию, провожу визуальный осмотр, затем иду на сестринский пост и работаю с листами назначения. Ежедневно по состоянию больного мы корректируем лечение: что-то отменяем, что-то добавляем, кому-то назначаем дообследование. После работы в «красной зоне» начинается прием новых пациентов. Докладываю Надежде Николаевне о клиническом состоянии каждого, мы вместе проводим врачебную комиссию, определяем индивидуальную тактику лечения. Если у больного состояние, требующее неотложных действий, отправляем его на анализы и обследование, а потом обстоятельно изучаем их результаты. Лечение каждого пациента очень индивидуально, некоторым пациентам требуется ежедневный контроль клинических анализов. И так каждый день. Новая коронавирусная инфекция очень своеобразна, мы все встретились с ней впервые, она не изучена до конца. Я для себя сделала вывод, что всегда надо быть начеку. Бывает, что состояние пациента, который был клинически стабилен, анализы его в пределах нормы, буквально через несколько дней резко ухудшается. Это случается редко, но бывает. Я провела для себя статистику за два месяца, которые работаю здесь. Получается, что только у десяти процентов больных идет прогрессирование процесса. Иногда пациенты ворчат, что мы часто делаем анализы, измеряем сатурацию, давление, температуру, но это оправдано, потому что состояние пациента в любой момент может ухудшиться. Это особенность течения ковид, ни при каком другом заболевании такого тщательного обследования я раньше не назначала. В среднем пациенты находятся в стационаре от семи до десяти дней, но, повторюсь, это каждый раз очень индивидуально. От возраста это не зависит. Для меня до сих пор остается загадкой, почему молодой человек, у которого, казалось бы, и клиническое состояние неплохое и анализы в норме, дает положительный результат ПЦР…
Заканчивая разговор, интересуемся у Татьяны Ивановны, как доктор жила в изоляции, когда встретилась с семьей, удалось ли ей отдохнуть.
- У меня двое детей, оба школьники, говорит Татьяна Ивановна. - Весной, работая в «красной зоне» отделения пульмонологии, как и мои коллеги, я жила в гостинице, но летом у меня была возможность жить на даче, правда, изолированно от семьи. Дети оставались в городе, с бабушкой. Потом я была в отпуске и, наконец, смогла встретиться со своими. Перед уходом в отпуск и после него мы обязательно сдаем все необходимые анализы. Сейчас я живу со своей семьей, потому что, как не береглись, мы все же все переболели, живем как все сейчас: я работаю, дети учатся дистанционно, бабушка сидит дома, все строго соблюдаем санитарные нормы. Хотелось бы напомнить людям, чтобы обязательно соблюдали санитарные нормы, берегли себя и своих близких, а если вдруг заболели, сразу изолироваться и вызвать врача. Я знаю случаи, когда человек, заболев, сразу самоизолировался, и благодаря этому его близкие не заболели. А вообще надо уметь прислушиваться к своему организму, если идет сбой, наш организм подает нам какие-то сигналы…
За дверями «красной зоны», передав нас уже знакомой нам медсестре, под присмотром которой мы разоблачаемся, принимаем душ и спускаемся в «чистую зону», доктор возвращается к своим больным.
Рабочий день стационара продолжается.
Зоя ИГНАТЬЕВА