С 7 по 19 января в традиционной культуре русских проводятся святочные гадания: "заглядывание в двенадцатый коридор", "гадания с колечком" и т.д., и т.п. Ныне полузабыты сезонные водяные шуликуны и шилыханы. У якутов тоже есть аналогичные календарные гадания. Способов гадания превеликое множество. Многие из них описаны еще в начале ХХ века А.Е. Кулаковским. Там и столоверчение, и бегущая иголка, и хождение торбазов.
В основном, же в старину узнавали будущие события наступившего года, подслушивая разговоры водяных духов-сюлюкюнов, которые вылезают из проруби как раз с 7 по 19 января - в Рождество выходят и селятся в пустых домах и живут так до Крещения.
Забавно, что этимология слов сюлюкюн, шуликун, шилыхан, шулгэн и пр., распространенный в свое время по всей территории нашей страны восходит к китайскому понятию 'царь водяных драконов'.
По мифологическим представлениям якутов они похожи на людей, отличаются отсутствием бровей и иногда остроконечными головами. Живут в воде семьями: муж, жена и дети. Вылезают из воды во время Таҥха (якутского аналога славянских Святок) и живут по кладбищам, пустующим старым домам и постройкам. Они очень любят играть в карты, могут играть с людьми. Считается, что выигранные у сүлүкүнов деньги превращаются в мох и мусор, а мусор, подобранный у них, – в настоящие деньги. Сүлүкүны считаются очень богатыми, и жертв им не приносят. Существовало поверье: подслушав разговоры водяных-сүлүкүнов, можно узнать, что будет с людьми в предстоящем году. Для этого люди, накрывшись одеялом, сидели у дорог, у проруби, в пустых домах, у коновязи нежилых домов.
По мнению автора классического труда по якутской мифологии и верованиям А. Е. Кулаковского, слово сүлүкүн представляет собой испорченное русское шуликун ‘водяной’. Действительно, у ряда народов России и Восточной Европы существовало поверье о мелких антропоморфных водяных бесах, вылезающих из проруби на период с Рождества по Крещение, во время Святок. У русских это шуликуны, шиликуны, шулюканы, шулюкуны, шликуны – сезонные демоны, связанные со стихией воды и огня, появляющиеся в сочельник Рождества из проруби (иногда на Игнатьев день – 20 декабря) и уходящие назад под воду на Крещение. Живут в указанный период шуликуны нередко в пустующих и заброшенных сараях и домах, всегда артелями, но могут забраться и в жилую избу. Могут иметь конские ноги и заостренную кверху голову, изо рта у них пылает огонь, они носят белые самотканые кафтаны с кушаками и остроконечные шапки. На Святки они собираются на перекрестках дорог или около прорубей, встречаются и в лесу. У коми шулейкин (или чуд) ‘водяной’. Это маленькие злые подводные духи, которые выходят из воды «в день Нового года и до Крещения разгуливают свободно, по ночам пугая людей». Тат. диал., башкирский шүлгэн ‘злой дух, один из двух сыновей первочеловека Адама, впоследствии подводный царь, который имеет под водой бесчисленные стада скота’.
Шуликун (шүлгэн) ‘подводный царь’ распространен у многих народов Восточной Европы и Сибири. Под другими названиями – каракоджалы, каракондулы, караконджо – водяные демоны с теми же отличительными признаками, что и шуликуны, встречаются и у южных славян – болгар, македонцев, сербов и у неславянских народов Балкан.
Монгольско-китайское происхождение слов шулейкин – шулгэн – шуликун – сүлүкүн предлагает татарский исследователь Р. Г. Ахметьянов. При всей, на первый взгляд, фантастичности гипотеза интересная. Р. Г. Ахметьянов считает рассматриваемые нами слова звеньями одной цепи, полагая, что они монгольско - китайского происхождения, производные от кит. шуй-луҥ-хуан ‘император водных драконов’ – в китайской мифологии главный управляющий реками, морями и облаками дух [Ахметьянов, 1981, с. 58]. Под его начальством находятся драконы – владыки четырех морей и двенадцать драконов дождя, которые весной поднимаются в небо и лежат на облаках. Если совсем нет дождя, то необходимо умилостивить шуй-луҥ-хуана, для этого в реку бросали различные жертвы и даже девушек. В некоторых легендах сообщается, что два дракона дождя вообще были лишены способности подниматься в небо за свои злодеяния, а именно – за кровопролитие.
Шуликун и суй-луҥ-хуан имеют дестинктивные признаки, а именно – связь с новогодними обрядами. Считалось, что если шуликунов в ночь Нового года вылезет много, год будет плохим, поэтому северные русские выходили «топтать шуликунов». Точно так же обилие драконов дождя было у китайцев плохим признаком.
Сүлүкүн, уу-луо-хаан можно было бы перевести, как ‘повелитель водных духов; повелитель мифических подводных существ; повелитель водных демонов, водяных’. Возможно, вследствие метатезы слова уу-луо-хаан произошло другое слово с тем же значением укулаан, а уукун представляет собой якут. уу ‘вода’ + бур. хүн ‘человек’ [Попов, 1986, с. 130]. Таким образом, мы считаем, что якутские слова сүлүкүн, уу-луо-хаан, укулаан, уукун, а также тат., башк. шулгэн, коми шулейкин, чув. сюлюсюн, мар. шюлюш, 245 др.булг. шарокань ‘дракон’ и др. восходят к китайскому слову суй-луҥ-хуан. Из китайского языка в тюркские слово перешло, видимо, через древнеуйгурский язык
По материалам Владимира Попова