Добрые персонажи мифологии народов Дальнего Востока
Пришло время поговорить о добрых богах и духах, всегда приходивших на помощь верящим в них людям и оказывавшим им своё покровительство. Образы многих из них далеки от обывательских представлений о добре, но ведь главное не внешность, а расположение к человеку.
Онгоны
Так в мифологии многих народов Дальнего Востока называют души умерших предков. Считается, что после смерти физического тела, душа каждого человека вселяется в родовое дерево, а после уже в образе птицы улетает в «верхний мир», где будет существовать вечно. В этом состоянии вечной жизни душа, будучи не материальной субстанцией, получает большие возможности для помощи своим родственникам, оставшимся на земле, защищая их от бед и козней злых духов.
Изначально образ онгонов строился исключительно на тотемных животных и птицах, обитавших в тех или иных районах проживания народа. Это могли быть волки, олени, беркуты, ястребы, становившиеся по поверьям неким «сосудом» для вселения в них душ умерших родственников. Затем у каждого рода онгоны стали приобретать черты вполне конкретных предков, души которых «селили» в особого рода изображения-амулеты, выполнявшиеся из дерева, кожи, меха или войлока. Их также называли онгонами.
Появилась также и некая классификация онгонов-амулетов по степени значимости. Самые главные — родовые. Их хранили в священных местах где-то в рощах, горах или скалах. Доступ туда разрешали только мужчинам. Вторые по значимости — семейные, которые привязывали к дымоходу юрты или над дверным косяком. Они были доступны для всех членов семьи и обстановки благоговейной секретности вокруг них не создавалось. С развитием народных промыслов стали появляться «профессиональные» онгоны-амулеты, покровительствующие в том или ином деле, к примеру, в скотоводстве или кузнечном ремесле. Собственные имелись у шаманов, только здесь речь шла уже не об умерших родственниках, а о каких-то очень сильных духах, содействующих в обрядах. Они же помогали шаманам выбирать людей для посвящения, проводить соответствующие инициации и обучение тем или иным обрядам.
В любом случае, каждому онгону оказывались особые почести, чтобы связь миров через них не прерывалась — их старались постоянно «угощать» молоком, жиром или спиртным. При этом, если родовые и семейные онгоны передавались из поколения в поколение, то шаманские нередко становились по тем или иным причинам ненужными для дальнейшей работы. В таком случае, их нужно было или сжечь, или оставить где-то в отдалённых местах, недоступных простым людям. Просто выбросить их было нельзя: столь непочтительное отношение к духам могло повлечь за собой большие беды.
Аан Дархан Тойон
Хранитель домашнего очага в якутской мифологии, один из главных светлых богов местного пантеона. Его имя в переводе с якутского звучит как «изначально важный господин». Этот маленький благообразный старец с белой бородой призван защищать семью от болезней, а дом — от стихийных бедствий и пожаров. Если с ним подружиться (а делать это старались все), этот бог мог без раздумий начать сражение со злыми духами, поставившими перед собой цель принести горе тем или иным людям. Как правило, в таких схватках выходит победителем, но только если люди искренне верят в него и не забывают делать соответствующие подношения. Прежде всего, конечно, съедобные. Считалось, что «кормить» покровителя нужно было ежедневно, причём, в первую очередь. То есть первая ложка супа или первый кусок мяса всегда посвящались Аан Дархан Тойону, у которого просили благополучия и защиты. Второй ипостасью божества был огонь, которым он повелевал.
Будучи светлым персонажем мифологии, «изначально важный господин» мог простить людям, если они не оказывали ему должных почестей, но никогда не оставлял без внимания неуважение к себе. Тем, кто осмеливался неуважительно поступить с ним, мог сжечь юрту или наслать тяжёлые кожные заболевания. В семье, обращающейся с огнём неподобающим образом, мог наступить серьёзный разлад. Все кары так или иначе являются следствием именно огненной ипостаси божества, превращающего огонь милостивый в огонь испепеляющий. Ведь кожные заболевания в представлении древних якутов также связывались с огнём, прежде всего, по ощущению жжения. Да и отсутствие согласия между супругами или между детьми и родителями тоже своего рода пожар только духовного плана. В любом случае, от гнева Аан Дархан Тойона человека мог спасти только шаман, умевший в отличие от простых людей понимать особый язык, на котором говорит божество.
Существовал и ряд правил обращения с очагом, нарушение которых могло повлечь за собой потерю благосклонности. Среди них — запрет на приближение к огню с плохими мыслями и тех, кто перед этим участвовал в похоронном обряде. Нельзя было кидать в огонь иголки, ворошить угли остроконечными предметами или трогать их ногами, плевать в огонь. Не рекомендовалось подходить близко к очагу женщинам во время менструации.
Стоит отметить, что на «изначально важного господина» похож и образ Бай Барылаха — якутского покровителя охотников и лесов в целом. Тот по поверьям также предстаёт маленьким седобородым стариком. Он помогает людям в их промысле и также требует от них благоговения и подношений. Если же он отвернётся от конкретного человека — в лес ему лучше не ходить, потому что в лучшем случае он просто вернётся обратно без добычи. Лесные пожары тоже считались наказанием, и в этой части также прослеживается его схожесть с Аан Дархан Тойоном.
Каньга
Покровитель леса и тайги у нанайцев, проживавших по берегам Амура. Считался одним из самых расположенных к человеку божеств местного пантеона. Он даровал удачу на охоте или рыбалке, отвечая в последнем случае не столько за воду, сколько за прибрежную зону, где человек, собственно, и находится в ожидании клёва. Очень часто Каньга мог даже подсказать человеку, где именно улов или добыча может быть лучше. В этом ему помогали его верные спутники — лесные и таёжные обитатели, которых он отправлял на встречу с человеком. Прежде всего, это были земноводные и пресмыкающиеся, служившие для людей ориентиром, но по сути не представлявшие интереса для промысла. А вот животных в качестве добычи для человека он посылал только тех, которые по каким-то неведомым людям причинам, больше не представляли интереса для покровителя.
Чтобы охота или рыбалка стала удачной, необходимо было читать специальные прошения к Каньге, а затем, получив хороший результат, обязательно поделиться с ним, принеся в жертву часть добычи. Для этого мясо или рыбу нужно было бросить в костёр с особым воззванием. Но следовало соблюдать и ряд правил, чтобы не разгневать покровителя. Главное из них — ни в коем случае не бросать в костёр остатки еды после трапезы. Еду нужно было оставлять на земле для животных, которые её потом съедят.
Сэвэки
Наверное, самое доброе и преданное человеку божество среди всех персонажей мифологии Дальнего Востока. В пантеоне эвенков оно занимает второе место после Буга — создательницы вселенной, помогая ей во всём и выступая связующим звеном с миром людей. Образ Сэвэки в шаманских преданиях изменялся на протяжении веков. Его описывали как сказочную лосиху, затем как маленького старика, а после — как необычно красивую девушку. Современные исследователи мифологии обнаружили несколько наскальных изображений, но определить по ним пол божества, несмотря на всю антропоморфность рисунков, так и не смогли.
Эвенки верили, что Сэвэки постоянно заботится о благополучии людей, защищая их от болезней и бед, охраняет оленьи стада от козней злых духов и всячески покровительствует охотникам, посылая им богатую добычу и защищая от нападок зверей. Человек же старался постоянно благодарить божество за милости. Использовался для этого особый ритуальный коврик под названием наму. Их окуривали дымом, совершали помазывание кровью животных, а затем приносили жертву, разжигая огонь и кидая в него небольшие кусочки жира. Хранили наму в специальных шкатулках вместе с другими святынями рода. Такие коврики были далеко не у всех: их шаманы изготавливали только для тех семей, которые особо нуждались в этом. К примеру, кто-то долгое время болел или пропадала удача на охоте.
Стоит отметить, эвенки приписывали божеству создание земли, на которой живут люди. По легенде, когда в мире ещё не было ничего кроме воды, именно Сэвэки попросил свою помощницу лягушку по имени Баха вынести землю на поверхность. Она поручение исполнила, а увидевший это злобный Харги (родной брат Сэвэки) выстрелил в лягушку. Та перевернулась и до сих пор поддерживает землю своими лапами. С тех пор лягушка у эвенков считается главным духом, обеспечивающим спокойствие в «среднем мире», то есть в том, где живут люди.
Вообще, в отношениях Сэвэки и Харги, являвшимися по сути олицетворением добра и зла, всегда был конфликт. Первый старался все сделать для людей как можно лучше, а второй — наоборот, старался доставить им как можно больше горя и слёз. Началось всё тогда, когда по поручению создательницы вселенной Сэвэки вылепил людей из глины. Подкупив стражника, охранявшего изваяния, Харги плюнул на них, сделав всех людей смертными и наслав на них болезни. Все неудачи в жизни эвенки также связывали с проделками помощников Харги. Защитить от их злобы человека мог только Сэвэки.
Иччи
Духи-хозяева предметов в якутских народных верованиях. Иччи могли быть у любых вещей, даже совершенно незначительных на первый взгляд. Однако именно благодаря таким покровителям они служат людям. Причём почтительное отношение к духам могло способствовать и безопасности обращения с теми или иными предметами, в том числе использующимися в обиходе. К примеру, если не разозлить духа кочерги или ожига, которым поправляют дрова в очаге, то человек не обожжётся и не уронит это приспособление на себя, а дух, в свою очередь, поможет обогреться или приготовить пищу. Этот же принцип действовал и с любыми другими предметами. Якуты, одушевлявшие таким образом окружающий их мир, считали иччи дружественными духами.
Иччи есть даже у каждого камешка или травинки. По отдельности, конечно, они не представляли какого-то интереса, но собравшись вместе на огромной поляне или скале, уже могли становиться серьёзной силой, способной помочь человеку в его просьбах. Или навредить, если не будет должного уважения. Единого образа этих духов нет, а в дошедших до нас преданиях они часто описываются как человечки, размер и образ которых соответствовал размеру и образу подвластных им предметов. К примеру, у красивого и высокого дерева и дух-покровитель должен быть таким же. Ему оказывали почести как защитнику. Бывали, конечно, и злые иччи. Допустим, у огромного сухого дерева покровитель был похож на страшного монстра, привлекающего к себе вредных духов. Но от таких старались держаться подальше и по возможности как можно быстрее избавляться.
К иччи относились и духи-покровители местности, где жила та или иная семья. С ними связан один из самых главных обрядов — «Салама Ыйаахына», во время исполнения которого развешивают разноцветные ленточки и конские волосы на ветках деревьев. Подобным образом якуты благодарили духа за прожитый год и просили о помощи в году наступающем. Интересно, что какого-то единого образа у него не было. Чаще всего покровителя местности представляли как взрослую женщину, живущую в водоёме, откуда семья брала воду. Но встречаются и описания пернатого существа, похожего на неизвестную птицу, гнездящегося на самом крупном дереве в окрестностях.
Калак
Очень интересное явление в мифологии коряков. По своей сути это мелкий злой дух, который был «приручён», перешёл на «светлую сторону» и стал помогать во всём той или иной конкретной семье или человеку. Подобное перевоплощение было возможным, конечно, только при содействии очень сильного шамана. Обращались к нему только в крайних случаях, когда было чётко понятно, что из-за конкретного духа конкретного человека или семью преследовала череда несчастий.
После достаточно долгого процесса «перевоспитания», уже «приручённого» духа «помещали» в вырезанную из ольхи фигурку. Её очертания отдалённо напоминали человеческие: раздвоенная часть снизу, символизирующая руки и ноги, а также небольшие вырезы на плоском «лице», похожие на глаза и рот. Интересно, что с таким амулетом можно было не бояться нападений со стороны злобных духов, а также надеяться на хорошую добычу во время охоты или рыбалки. Ещё калаки могли помочь и в борьбе с недругами. К примеру, если произнести специальное заклинание на деревянную фигурку, то врага, отправившегося зимой на промысел, в пути настигала сильная пурга, мешавшая охоте. В последствие калак мог стать главным хранителем человека или семьи, потому на него как на основного защитника со временем начинали вешать и другие амулеты, отвечавшие за благополучие в конкретных сферах жизни.
Отдельно калаки служили для защиты маленьких детей, чьи души коряки считали очень слабыми и способными покинуть ребёнка, если злые духи появятся рядом во время сна. Чтобы этого не произошло, изготавливались специальные калаки, оберегавшие ребёнка, пока он не повзрослеет.
Джёсёгей Тойон
Один из главных персонажей якутских верований, находящийся на вершине местного пантеона. Джёсёгей Тойон считался младшим братом создателя вселенной Юронг айы Тойона и отвечал за рогатый скот и лошадей. Именно он, согласно преданиям, даровал его людям. Но, правда, мог и отнять, если прогневается. Потому с ним старались «дружить» и делать для него положенные подношения. Этнографы считают, что культ этого божества, к слову один из самых древних в Якутии, напрямую связан с культом солнца многих народов Сибири и Дальнего Востока, а также с их мифом о солнечном происхождении божественного коня. Собственно, это подтверждается и преданиями о месте обитания Джёсёгей Тойона: в юго-восточной части видимого неба — там, где появляется зимнее солнце. Живёт он в большом доме из брёвен, дом этот шестиугольный и снаружи обшит белой шкурой коня. Самого же покровителя представляли как в виде молодого красивого юноши, сидящим верхом на жеребце, так и в виде огромного коня.
В ряде источников он также назывался покровителем всех богатырей, фигурирующих в народном эпосе. Именно Джёсёгей Тойон давал им ретивых коней и могучих быков для совершения подвигов.
Силла
Главное эскимосское божество, отвечавшее за небо, погоду и ветер. Изначально его представляли как создателя всего сущего, однако затем Силлу на вершине пантеона потеснила повелительница водной стихии богиня Седна. Этнографы объясняют это тем, что морской промысел не сразу стал основным для эскимосов. Соответственно, и богиня, отвечавшая за него, также не сразу вышла на первый план.
У Силла нет конкретного образа, но зато существует легенда о том, как он стал повелевать небом и погодой. Дело было в очень древние времена, когда наша вселенная только создавалась. Жили на земле несколько гигантов. И вот однажды один гигант убил другого гиганта и его жену. Маленький сын убитых стал сиротой и долго был безутешен. Не в силах больше вынести своё горе, он поднялся на небо и стал его повелителем. Считается, что там он живёт и по сей день и периодически начинает отряхивать свою одежду, насылая тем самым штормовой ветер на море.
В некоторых источниках Силла указывается как некая материя или эфир, из которых созданы все человеческие души на земле. Однако несмотря на главенство Седны, в своих просьбах о помощи люди через различные обряды или шаманские практики обращаются и к Силлу. Таким же образом они и благодарят его. Для самого же божества главное, чтобы люди сохраняли верность старым традициям и обычаям, и тогда он не прогневается.
Аглулик
Ещё один персонаж эскимосских верований, некий прообраз славянского водяного. Он жил где-то в холодных морях, вода в которых зимой замерзает, потому выныривать на поверхность мог только через полыньи. Внешне Аглулика представляли в виде некоего чешуйчатого и очень тощего существа. Основной задачей эскимосского водяного была помощь людям, выходящим на морской промысел. Интересно, что этот дух, несмотря на всю свою благосклонность к человеку, посылал ему в качестве улова только зрелых особей животных или рыб, а молодняк, наоборот, охранял от охотников, испытывая к нему особые чувства.
Это же касалось и детей. Эскимосы были уверены, что Аглулик может забрать себе ребёнка, если он очень долго играет на берегу холодного моря. Но забрать не для того, чтобы сделать что-то плохое, а, наоборот, чтобы накормить и обогреть. Таким образом древние люди объясняли детскую смертность от переохлаждения. Согласно тем же верованиям, дети, которых забрал Аглулик, иногда могли появляться на берегу, а затем снова исчезать в морской пучине, тем самым давая своим родителям понять, что у них всё хорошо.
Лэбиэн-Погиль
Дух-хозяин земли в пантеоне юкагиров. Наряду с другими коренными народами Дальнего Востока они считали, что каждый объект окружающей их действительности имеет своих хранителей. Лэбиэн-Погиль был главным в этой категории духов. В юкагирских преданиях он описывается очень расположенным к человеку, помогающим в беде и защищающим от напастей. Единого образа того, как мог выглядеть этот дух, не существует: кто-то считал, что он похож на маленького человечка, кто-то говорил, что Лэбиэн-Погиль невидим людям, однако сам при этом видит и слышит всё, о чём они говорят и даже думают.
Хранитель помогал человеку ровно до тех пор, пока человек не начинал переступать грани дозволенного по отношению к земле и всему, что есть на ней. Прежде всего, это моря, горы, реки, сопки и озёра. Причём на первый раз Лэбиэн-Погиль прощал людям их неправильные поступки. Но если они становились уже системой, то тут, конечно, пощады ждать не приходилось. Считалось, что дух обязательно встретится на пути у нарушившего его запреты и сделает всё, чтобы человек умер. А если провинившийся человек учил своих детей поступать так же, как он, то кара от хранителя могла настигнуть всю семью.
Источник: dv.land